Недавно мы с коллегой отменили в апелляции Московского городского суда приговор Торопыгину, который был осужден в особом порядке за то, что превысил свои служебные полномочия, так как являясь заместителе начальника отдела полиции по просьбе своего друга - Сергеева с помощью единой базы данных автоматизированной информационной системы Государственной инспекции безопасности дорожного движения Министерства внутренних дел РФ по г. Москве (далее – ЕБД АИС ГИБДД МВД России по г. Москве) получил информацию о собственнике автомобиля, принадлежащего жене этого друга.
Один из доводов для отмены приговора был такой:
1.
Материалы, послужившие поводом к возбуждению настоящего уголовного дела (далее – второе дело, настоящее дело), выделены 13.13.2021 из уголовного дела № 01 по обвинению Сергеева в совершении преступлений, предусмотренных ст. 159 УК РФ (далее – первое дело), по которому Торопыгин был допрошен в качестве свидетеля.
Как усматривается из материалов настоящего дела, в ходе предварительного следствия и в суде первой инстанции защиту интересов Торопыгина осуществлял адвокат Иванов, действовавший на основании соглашения.
Этот же адвокат представлял интересы обвиняемого Сергеева как на стадии предварительного следствия по первому уголовному делу № 01, так и, насколько известно стороне защиты, в судебном заседании Первого районного суда г. Москвы при рассмотрении дела Сергеева по существу (уникальный идентификатор дела в суде 7701), приговор по которому вынесен 14.14.2021.
При этом, показания свидетеля Сергеева приведены в обвинительном заключении в качестве доказательств обвинения Торопыгина по ч. 1 ст. 286 УК РФ.
Более того, в качестве доказательств по настоящему делу в обвинительном заключении приведены и копии протоколов допросов Сергеева от 22.05.2021 в качестве свидетеля по настоящему делу (указываете здесь том и листы дела) и обвиняемого по первому делу от 33.06.2020, 44.07.2021 (том и листы дела), из которого и выделено дело Торопыгина.
В ходе последних допросов защитником Сергеева выступал тот же адвокат Иванов.
То есть, свидетель Сергеев выступал на стороне обвинения и фактически изобличал Торопыгина в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ. Но у них обоих был один защитник.
1.1.
Важно учесть, что показания Сергеева входят в прямое противоречие с показаниями Торопыгина в части мотива совершенных Торопыгины действий, квалифицированных как преступление.
Адвокат Иванов защищал права и законные интересы и Сергеева (по первому делу), и Торопыгина (по второму делу, выделенному из первого), в то время как Сергеев в своих показаниях отрицал причину, по которой Торопыгин «пробил» машину по базе.
Данное противоречие в показаниях Сергеева и Торопыгина является существенным, поскольку непосредственно влияет на исход дела, а именно на мотив, основания и повод для действий Торопыгина и на отсутствие в этих действиях состава преступления. Однако, данное противоречие в показаниях ни на стадии предварительного следствия, ни в судебном разбирательстве не устранено.
Таким образом, адвокат Иванов не мог быть защитником Торопыгина, поскольку:
- На основании ч. 6 ст. 49 УПК РФ, одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого;
- Более того, в силу п. 1 ч. 1 ст. 72 УПК РФ защитник подлежит отводу, если оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им лица. По смыслу закона, указанные обстоятельства являются основанием отвода защитника независимо от того, в чем выражалась эта помощь и оказывалась она по тому же или иному делу;
- В соответствии с п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2015 № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве», при наличии любого из обстоятельств, указанных в ст. 72 УПК РФ, участие защитника исключается во всех стадиях уголовного судопроизводства. Если между интересами обвиняемых, защиту которых осуществляет один адвокат, выявятся противоречия (признание обвинения одним и оспаривание другим по одним и тем же эпизодам дела; изобличение одним обвиняемым другого и т.п.), то такой адвокат подлежит отводу (п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ, подпункт 2 пункта 4 ст. 6 Федерального закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ, пункта 1 ст. 13 «Кодекса профессиональной этики адвоката»).
Исходя из взаимосвязанных положений части 1 статьи 72 УПК РФ установленное в пункте 3 данной нормы ограничение относится к случаям, когда защитник в рамках данного или выделенного из него дела оказывает или ранее оказывал в ходе досудебного производства либо в предыдущих стадиях судебного производства и судебных заседаниях юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им обвиняемого. Однако, это не исключает возможность отвода защитника и в иных случаях выявления подобных противоречий, не позволяющих ему участвовать в данном деле, по мнению Верховного Суда РФ.
В связи с тем, что Сергеев являлся свидетелем обстоятельств, которые входят в предмет доказывания по делу в отношении Торопыгина, и показания Сергеева, выступающего в качестве свидетеля обвинения, приведены в обвинительном заключении в качестве одного из доказательств, на основании которых судом сделан вывод о виновности осужденного Торопыгина в совершении преступления по ч. 1 ст. 285 УК РФ, то является доказанным, что интересы Торопыгина и Сергеева противоречили друг другу.
При указанных обстоятельствах, в силу прямого запрета закона адвокат Иванов не мог осуществлять защиту Торопыгина, так как имел обязанности по защите Сергеева, интересы которых противоречили друг другу. Между тем, данные обстоятельства, свидетельствующие о нарушении права осужденного Торопыгина на защиту, не были приняты во внимание судом первой инстанций.
Изложенные выше нарушения требований закона являются существенными, повлиявшими на исход дела, препятствовали составлению обвинительного заключения на основании доказательств, полученных при участии адвоката Иванова.
А составленное по результатам предварительного следствия, проведенного с указанным нарушением закона, обвинительное заключение препятствовало, в свою очередь, постановлению приговора.
При таких обстоятельствах, в силу п. 2 ст. 389.15, ч. 1 ст. 389.17 и п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ приговор был отменен апелляционным судом с направлением материалов уголовного дела в суд первой инстанции для нового рассмотрения.
У нас были целые дебаты о том, нужно ли заявлять на первом заседании ходатайство о возвращении дела прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. Я считал, что нужно, так как мы выбили все ключевые доказательства, полученные с участием неуполномоченного адвоката, а, значит, дело не может быть рассмотрено по существу в суде. Но коллега на стоял на том, чтобы не спешить «досить» дело. Он считал, что если сами не хотят возвращать дело прокурору, то пусть выносят оправдательный приговор, который нас вполне устроит, так как состава в действиях подзащитного реального не было.
И коллега оказался прав, так как на втором судебном заседании государственный обвинитель уже сам заявил ходатайство о возвращении дела прокурору, повторив почти слово в слово текст апелляционного постановления.
Думаю, что при таких обстоятельствах дело уже никогда не поступит в суд и будет «похоронено» на следствии.
Наш подзащитный не хочет добиваться никакой реабилитации или компенсации от государства, так как для него главное – отсутствие судимости. Мы настаивать не будем, так как желание доверителя – закон.